Влияние внешних и внутренних факторов на безопасность стран Центральной Азии
Проблемы безопасности стран Центральной Азии в настоящее время сталкиваются с комплексом проблем, имеющих место как в регионе и в СНГ в целом, так и в мировом масштабе.
В геополитическом аспекте сегодня уже можно определенно заявлять, что мировое сообщество вступило в эпоху международной дезинтеграции и столкновения различных мировых полюсов, характеризующуюся различными военными конфликтами на фоне глобального финансового кризиса.
Одним из факторов современной обстановки является беспрецедентное политическое и экономическое давление на Россию со стороны США, других стран Запада, что делает еще более неустойчивой ранее казавшуюся относительно стабильной многополярную конструкцию мирового устройства.
Даже если не принимать во внимание ведущуюся Западом кампанию санкций против России, налицо тенденция ужесточения конкуренции между ведущими центрами силы, крупными блоками, выражающаяся в военно-стратегическом, политическом, военном и экономическом противостоянии.
Как пример можно выделить Украину или Сирию, которые оказались площадками, на которых развернулось яростное противостояние между различными полюсами силы, мировыми державами.
Вновь, после бомбардировок Югославии, военных вмешательств в Ливию и Ирак получает подтверждение фактор использования «двойных стандартов» и активного применения «права силы». Уже в который раз на практике решения таких ключевых международных организаций как ООН и его Совета Безопасности оказываются неэффективными и неспособными решать злободневные вопросы безопасности в различных регионах мира.
Также и традиционные международные институты, как ОБСЕ или НАТО показывают неспособность гарантировать безопасность, несмотря на активное вмешательство в действующие или потенциально опасные «горячие точки». Помимо этого, нужно отметить, что присутствие в ряде случаев таких организаций как НАТО в т.н. «взрывоопасных» регионах, к сожалению, ведет к усилению напряженности или переходу конфликтов в более сложную стадию.
Развитие процессов вновь доказывает существование дуги управляемого хаоса, или «дуги нестабильности», которая тянется от Афганистана и Пакистана через Ирак, Сирию, Йемен, а также Грузию, Украину до Косово на Балканах.
Возвращаясь к региону Центральной Азии, следует отметить, что, вступая в эпоху жесткой фазы глобального переформатирования, государствам региона пора бы уже четче определяться с внешнеполитическими приоритетами, так как уже очевидно наступает завершение этапа многовекторной политики.
Если пристальней взглянуть на ту же Украину, можно отметить, что страна длительный период являлась открытым обществом, сильно подверженным внешнему влиянию. В итоге целый ряд внутренних и внешних факторов обострил комплекс накапливавшихся «болезней».
Несомненно, украинскую модель нельзя слепо переносить на Центрально-Азиатский регион. Но, в нашем регионе наиболее близка к Украине по открытости одна страна – Кыргызстан. И как раз в Кыргызстане уже происходили две революции со сменой власти, а также происходили другие сильнейшие потрясения (узбекско-кыргызские столкновения в Оше и Джалал-Абаде в июне 2010 года и др.).
Все государства нашего региона находятся в состоянии транзита и имеющиеся длительный период старые, и возникающие новые вызовы сопровождаются сегодня усиливающимся мировым финансово-экономическим кризисом.
Говоря о традиционных угрозах нужно отметить близость нестабильного Афганистана, угрозу деятельности международных террористических и экстремистских организаций, возрастающий и не признающий границ наркобизнес, опасность незаконного перемещения оружия. В числе так называемых латентных угроз сохраняются неурегулированность водных проблем, незавершенность процессов делимитации и демаркации государственных границ, а также общее ухудшение социально-экономической ситуации.
Сегодня как раз в связи с санкциями со стороны Запада и продолжающимися процессами падения цены на нефть в стадии крайней нестабильности находится российский рубль. От внутрироссийских факторов зависят не только заработки трудовых мигрантов и их возможности по оказанию помощи проживающим в своих странах родственникам, но также и емкость трудовых рынков в России, потребности российских работодателей в рабочих руках и возможности принимать новые потоки иностранных граждан.
Как показали события августа 2015 года отпуск правительством Казахстана тенге в «свободное плавание» тут же отразился не только на казахстанцах, но и повлиял на валютные рынки Кыргызстана и Узбекистана, даже при том, что со стороны узбекских властей идет жесткое регулирование валютных процессов.
Наконец, фактором, который играет все возрастающую роль, становится переформатрование на пространстве СНГ, где идет становление Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и в эту орбиту вовлечены прямо или косвенно не только Казахстан, Беларусь, Россия, Армения и Кыргызстан, но и другие республики, в том числе один из основных кандидатов - Таджикистан. На этом пути всех участников интеграционного объединения, имеющих разный уровень развития экономик, ждет немало сложностей, связанных с торгово-экономическими, таможенными, ценовыми, миграционными и социальными факторами.
Если рассматривать социальную сферу, то следует отметить, что ухудшение социально-экономического положения автоматически вызывает в обществе социальное расслоение, рост преступности, наркопотребления и т.д. При наличии системных ошибок в управленческом аппарате или коррупционных проявлениях не менее опасными становятся такие внешне незаметные факторы как ослабление доверия государственному аппарату и т.п. У части общества возникает стремление искать другие формы государственного устройства, что сказывается на подверженности части граждан, в первую очередь – молодежи, влиянию террористических и экстремистских организаций, либо всевозможных сект или нетрадиционных религиозных общин.
Если вспомнить 1990-е годы, то тогда активно вели свою деятельность такие секты как «Белое братство» и им подобные нетрадиционные общины, многие из которых были созданы на Украине. Что происходит в этой когда-то процветающей республике не стоит сегодня напоминать, но у власти в Киеве сегодня есть политики, которые являются активными сторонниками общины «сайентологов» и т.п.
На опасность такого фактора как подверженность идеологическому влиянию указывают и последние статистические данные спецслужб государств Центральной Азии. Все больше граждан региона, в основном молодежь, выезжает в Турцию, Сирию и другие страны Ближнего и Среднего Востока на так называемый «джихад» с целью присоединения к боевикам международных террористических организаций. При этом многие уже едут в зоны боевых конфликтов с женами и детьми, а их супруги и дети также становятся либо слушателями в тренировочных лагерях, либо исполнителями терактов как «живые бомбы» и т.д. По информации спецслужб, в ряде случаев такими добровольцами становятся не только лица из бедных семей, но и имеющие хорошее образование и стабильный заработок граждане стран СНГ.
Пока еще не отмечены факты массового возвращения таких лиц обратно на родину, но в Кыргызстане спецслужбы несколько лет назад ликвидировали группировку боевиков, в которой как минимум два человека возвратились из Сирии и приступили к активным действиям в своей стране. Им было дано задание международной террористической организацией – сформировать в Кыргызстане боевую группу, вооружиться за счет своих ресурсов и начать «добывать» преступным путем финансовые средства для их последующей переправки в Сирию.
Все эти факты все очевидней обозначают такой фактор как несформированность устойчивой государственной идеологии, а также качественной информационной работы и контрпропаганды, направленной на сведение к минимуму влияния на умы и настроения граждан идеологической и вербовочной деятельности террористических организаций, других деструктивных элементов типа всевозможных сект, нетрадиционных религиозных общин и т.п.
Хотелось бы отметить, что в этом направлении всем государствам региона предстоит большая и кропотливая работа, где важную роль должны сыграть не только политики, но и вовлеченные в идеологическую сферу ученые, эксперты и госчиновники. При этом, важны и коллективные подходы, так как объединение усилий всех стран сделало бы процесс более эффективным. Можно привести пример, как еще в начале 2000-х годов на саммите в Ташкенте главы государств заявили о том, что общими усилиями ученых-историков можно было бы написать единый учебник истории Центрально-Азиатского региона. Но в дальнейшем никаких практических шагов для реализации этого замысла не было сделано.
Сегодня как идея, так и практические действия по созданию ЕАЭС также должны своевременно подкрепляться со стороны политиков, ученых, экспертов и чиновничьего аппарата в пропагандистском ключе. Однако на фоне достаточно сложных процессов становления ЕАЭС в ряде стран отмечается и критика в адрес интеграционного объединения со стороны определенных сил, зачастую в популистских целях, что оказывает негативное влияние на степень доверия со стороны стран-членов сообщества или потенциальных партнеров.
Если рассматривать экологический аспект, то одним из главных факторов является водный, поскольку до сих пор не урегулирован ряд крайне злободневных вопросов.
Можно обратить внимание, что наряду с действительно занимающимися водными и сельскохозяйственными проблемами различными международными и зарубежными организациями в водно-экологические проблемы вовлекаются и различные НПО, которые также вносят свою лепту в формирование общественного мнения или выработке подходов различными, в том числе политическими кругами наших стран.
С учетом возрастающего дефицита воды для потребления населением и экономических нужд, в дальнейшем будет усиливаться такая проблема как таяние ледников и уменьшение стоков рек. Можно прогнозировать, что в будущем в Центральной Азии более активно начнут действовать различные НПО и другие структуры, занимающиеся проблемами формирования и сохранности ледников, уникальных горных водоемов и т.п.
Если говорить о военном аспекте безопасности региона, то только два государства – Узбекистан и Туркменистан не являются членами ОДКБ, а общая военно-политическая ситуация характеризуется обострением обстановки в северных провинциях Афганистана. При этом даже нейтральная Туркмения оказывается под угрозой возможного вторжения групп боевиков. Сложно говорить, насколько реальны планы афганских полевых командиров по вторжению на туркменскую территорию, но все-таки локальные боестолкновения на границе с ИРА в последнее время имели место.
Здесь невольно возникает вопрос – кому выгодно возникновение очага напряженности на участке предполагаемого газопровода ТАПИ? Либо между различными военно-политическими группировками в Афганистане идет борьба за сферы влияния именно в этих провинциях, а, возможно, кто-то из полевых командиров уже сегодня желает утвердить себя как потенциальную силу, способную в будущем обеспечивать безопасность прокладки и функционирования будущего газопровода.
Затрагивая проблемы безопасности в информационной и культурно-идеологической сферах нужно вновь отметить, что в условиях транзитного периода для государств региона в целях сохранения конституционного строя и национальной безопасности важны выработка комплексных подходов в политическом, экономико-социальном и информационно-пропагандистском направлениях. При этом отдельной проблемой является формирование подходов государства и общества в религиозной сфере.
Во время транзитного или переходного этапа формирования общества важно учитывать интересы, проблемы и потребности различных социальных слоев: город и село, различные возрастные и этнические группы, отличающиеся по уровню доходов и обеспеченности, а также роду занятий граждане.
Но, не идет ли при этом процесс перехода проблем «вглубь» и даже обращение части недовольных положением дел граждан к скрытым силам, в том числе неформальной оппозиции – представителям радикальных кругов, включая террористические и экстремистские силы или опасным для конституционного строя и безопасности здоровья и нравственности общества сектам, нетрадиционным религиозным общинам и т.п.?
В то же время, в периоды напряженности отмечается всплеск политической активности. К примеру, в Кыргызстане в 2010 году после апрельских и июньских событий 2010 года перед выборами в Жогорку Кенеш (парламент) отмечалась крайне высокая активность граждан. При этом во время парламентских выборов только определенная часть жителей страны из узбекской общины на юге КР, находясь под влиянием недавнего межнационального конфликта, кто-то из боязни новых конфликтов, кто-то из-за недовольства действиями Временного правительства, попросту не пошли выборы, или «проголосовали ногами».
Касаясь проблемы межнациональных отношений, следует отметить, что, как в Ферганской долине, так и в других местах, даже в относительно стабильном Казахстане и спокойном Туркменистане, такие потенциальной опасные очаги все же имеют место быть.
Сегодня мы наблюдаем со стороны, как в Европе остро встала проблема мигрантов и даже экономически сильные государства ЕС столкнулись с множеством финансовых, социальных и иных проблем.
И тут же вновь можно вспомнить ошские события 2010 года. В тот момент в связи с межнациональными столкновениями несколько тысяч граждан Кыргызстана фактически оказались беженцами и находились некоторое время на территории Узбекистана. Позже, власти РУ возвратили их в Кыргызстан и этот шаг обозреватели СМИ связывали, в том числе с экономическим фактором. Но, помимо нагрузки на бюджет, связанной с размещением и обеспечением нескольких тысяч приезжих, имел место и политический фактор.
Если внимательнее присмотреться к такому сложному географическому пятну как Ферганская долина, то здесь сконцентрированы практически все потенциальные факторы возможных противоречий и угроз. Даже локальные пограничные конфликты, так или иначе, сказываются на факторе напряженности.
При этом во время того же критического момента – ошских событий 2010 года власти Кыргызстана (в тот момент в Бишкеке власть была у Временного правительства во главе с Р.Отунбаевой) находились даже в некоторой растерянности. Отдельные политики заявляли о необходимости привлечения сил ОДКБ, другие опасались вмешательства в конфликт соседнего Узбекистана. Некоторое время даже практически прорабатывался вариант привлечения полицейской группы ОБСЕ, но от него позже в Бишкеке решили отказаться.
В тот период и позже последовало немало, конечно же, необоснованной критики в адрес ОДКБ и заявлений о ее неэффективности и т.п.
Но в целом даже негативный опыт показывает, что при выработке функций и задач интеграционных региональных объединений и союзов, в первую очередь совместных военных и специальных структур, следует с опережением определяться с возможными угрозами и степенью ответственности создаваемых и уже действующих организаций, а также с механизмами реализации принимаемых коллективно решений.
Говоря об информационной безопасности, хотелось бы отметить и такой фактор как ответственность и роль СМИ в вопросах влияния на степень угроз и их роли при возникновении конфликтных ситуаций и серьезных кризисов.
Например, во время андижанских событий в мае 2005 года ряд весьма влиятельных СМИ крайне оперативно передавал новости о возникновении конфликта (нападения на военные объекты боевиков, перестрелки с силовиками и т.д.) в г.Андижане. Но позже стало известно, что корреспондент одного из таких СМИ, находившийся со специальным заданием в самом Андижане в момент начала конфликта отдыхал в гостинице. Он даже не знал, что в городе уже несколько часов происходят боестолкновения. Выходит, что далеко в редакции уже владели информацией и даже передавали данные с указанием места, числа участников и т.д.
Этот фактор, а также то, что данное СМИ финансируется за счет гранта Фонда Д.Сороса, вызывает множество новых вопросов по трагическим андижанским событиям.
В череде событий последних лет зачастую вызывает сожаление, но в то же время и тревогу стремление не только СМИ, но и ряда государственных ведомств, при возникновении локальных конфликтов опережать соседнюю страну, оказавшуюся вовлеченной в инцидент, при передаче новостей и трактовке событий.
К примеру, после имевших место инцидентов – перестрелок на кыргызско-таджикской границе ряд кыргызских ведомств оперативно документирует осколки мин, а также нанесенные домам или другому имуществу граждан повреждения, а буквально через несколько часов передает информацию в СМИ.
Одним из главных сопровождающих факторов на фоне инцидента становится «информационный шум», зачастую дополняющийся своими версиями и выкладками, а также обвинением соседней страны. Представители некоторых кыргызских СМИ в отдельном случае даже заявили, что мы, мол – выиграли этот этап «информационного противостояния». А нужны ли, вообще, такое противостояние и подобная соревновательность в подаче информации?
Тут следует ведь учитывать, что плохие новости воспринимаются более эмоционально и распространяются быстрее среди широкой аудитории. А в столь сложном регионе, как Ферганская долина, помимо социальных и экономических проблем, перенаселенности и др., вдоль границ имеется множество анклавов и спорных участков на границах, настроения масс играют не последнюю роль. Видимо, в вопросе подачи информации для населения в случае инцидентов следует быть осмотрительнее и чиновникам, и работникам СМИ.
В целом, наличие и возрастание факторов внешних и внутренних угроз на фоне ослабления и неэффективности такого инструмента как ООН, общемировых негативных тенденций, показывает, что государствам региона необходимо самостоятельно вырабатывать коллективные механизмы для обеспечения безопасности в Центральной Азии. Проблемы должны решаться самими государствами региона и делать это необходимо совместными усилиями.
Только коллективный подход и выработка взаимоприемлемых решений, а также отказ от амбиций и противостояния, могут привести в итоге к укреплению безопасности государств и проживающих в них граждан.
Нашли ошибку в тексте - выделите и нажмите ctrl enter