География экстремизма: Центральноазиатский регион

Борьба с экстремизмом и терроризмом справедливо считается одной из глобальных задач человечества. Однако когда речь идет о генетических корнях этого явления многие политические, общественные деятели и ученые попадают в тупик. Это, по-видимому, обусловлено сложностью системы взаимоотношений между отдельными слоями общества и странами, когда интересы одних групп или сообществ должны подчиняться другим. К сожалению, до сих пор ведущие республиканские эксперты не в состоянии дать развернутую формулировку понятию «экстремизм». В столь деликатной и непростой ситуации было бы целесообразно стать на позиции международного законодательства и попытаться определить является ли экстремизм результатом политического, идеологического или религиозного развития и различных формах  их сочетания? 

 

Анализ территориального размещения зон экстремизма или потенциального экстремизма свидетельствует о том, что на географической карте они в основном  совпадают с зонами концентрации энерго – и других стратегических ресурсов и находятся между Китаем, Европой и Россией. Безусловно, речь идет об исламском мире, значительную часть которого занимает Центральная Азия [1]. 

 

Очевидно, что постсоветская Центральная Азия не свободна от конфликтов не только между различными этносами (в Узбекистане между узбеками и таджиками, в Таджикистане между таджиками и узбеками, в Кыргызстане между кыргызами и узбеками и т.д.), но и в случае, например, Таджикистана в пределах одной этнической группы. Политически накалены отношения между Узбекистаном и Таджикистаном и Таджикистаном и Кыргызстаном. Причиной экстремизма здесь, явилось то, что после распада Советского Союза  начали проявляться деформации ареалов расселения основных этносов, заложенные при размежевании границ еще в 20-годы ХХ века. Так, территории населенные узбеками оказались в составе Таджикистана и наоборот. Например, исторически Самарканд - один из древнейших городов мира, центр исторической области и государства Согдиана - был до недавнего времени заселен в основном таджиками.  

 

Таджикистан заявляет о своих претензиях на эти территории, хотя сельское население Самаркандской области в большинстве представлена  узбеками. Эти процессы усиливаются отсутствием механизма межгосударственного вододеления водно-энергетических ресурсов трансграничных рек, обнищанием населения, отсутствием опыта экономического сотрудничества, политическими амбициями руководителей новых независимых государств. Так, Ронгунская ГЭС из гидротехнического объекта превратилась в объект политического противостояния между Узбекистаном и Таджикистаном.  Ситуация в Казахстане несколько отличается от перечисленных выше стран, но и здесь имеются определенные вызовы на межэтнической почве, а также активизация проявлений религиозного экстремизма. Отчасти, это является отражением непрекращающейся борьбы между пророссийскими и прозападными политическими течениями, что на фоне усиления исламистских настроений приводит к активизации религиозного экстремизма. 

Рисунок 1. Очаги проявления конфликтов и противоречий

Следовательно, Центральноазиатский регион в настоящее время больше представляет собой комплекс противоречий и очагов локального и регионального межэтнического, внутриэтнического, экологического и  межгосударственного напряжения. Катализаторами, усиливающими конфликтные ситуации, выступают, как внутренние (национал-патриотические, религиозные организации экстремистского толка), так и внешние силы (экстремистские течения, финансируемые из заграницы).   Если странам региона удастся переломить направленность политических процессов в сторону демократии, то они получат большое стратегическое преимущество. В противном случае мир столкнется с еще одной «горячей точкой» вроде Кавказа или Сирии. Не исключен и сценарий дестабилизации ситуации наподобие событиям в Украине. 

 

Уровень демократии имеет в данном случае превалирующее значение. Слаборазвитых государств с высоким уровнем демократии не бывает. В таблице 1 приведен уровень социально - экономического развития республик Центральной Азии по расчетам ВВП на душу населения по паритету покупательной способности. Обращает на себя внимание большой разрыв по показателям между Казахстаном и Кыргызстаном. РК имеет 7 кратное превосходство. На ее долю приходится половина от суммарного объема ВВП государств региона.  То, что Казахстан уже находится в числе 50 конкурентоспособных государств мира и перед страной поставлены достаточно сложные задачи по вхождению к 2050 году в 30-ку наиболее развитых стран, в целом позитивно сказывается на уровне социально-экономического развития, улучшает технологию управления человеческими ресурсами, снимая социальную напряженность. Но, несмотря на это, в  республике также имеются латентные очаги межэтнического противостояния между элитным этносом и другими народами, в том числе тюркоязычными. Это является следствием несовершенства проводимой национальной политики, а, возможно, и влиянием внешних факторов. В то же время правительство Казахстана считает, что прорыв в социально-экономическом и инновационном развитии может снять имеющиеся внутренние противоречия. 

 

Согласно классификатору Отчета о глобальной конкурентоспособности за 2012 год, подготовленному Всемирным экономическим форумом (ВЭФ), Казахстан входит в число стран модернизационного технологического транзита. То есть, он относится к государствам, осуществляющим переход экономики от стадии,  ориентированной на эффективность, на стадию инновационного развития. Среди 21 страны данного переходного типа Казахстан занимает шестое место, что свидетельствует о наличии высокого потенциала дальнейшего развития. В то же время в стране имеет место отставание и неопределенность инновационного будущего. Страна не является создателем инновационных технологий, так как у нее нет научных лабораторий мирового уровня, отсутствуют научные школы и инновационные традиции мирового значения. Но главная причина заключается в том, что в РК практически нет системной инфраструктуры по генерации, созданию, продвижению и реализации инноваций. Методы аутсорсинга и трансферта технологий могут быть первыми шагами в создании инновационной экономики. Однако это путь так называемого «догоняющего развития». Он считается рискованным, зависимым от поставщиков и малоперспективны в плане получения инновационной ренты. Простое заимствование чужих технологий – это путь к новой технологической зависимости [2]. Прямой связи между технологической отсталостью и ростом экстремизма на первый взгляд нет. Однако в странах с высоким уровнем интеллектуального развития легче решаются проблемы устранения межэтнических и межконфессиональных конфликтов и совершенствования  гражданского общества. К сожалению, гражданское общество в странах Центральной Азии пока еще не сформировалось, что делает регион уязвимым от различных проявлений экстремизма.

 

Казахстан, являясь региональным лидером, тем не менее, также  пока не свободен от вызовов и угроз экстремизма, которые могут негативно повлиять на процессы формирования развитых технологических регионов и повышения конкурентоспособности в мировой экономике. 

Рисунок 2. Показатели ВВП по паритету покупательской способности

Одним из факторов, обусловливающих развитие экстремизма, выступает религия. К сожалению, мы не располагаем материалами о динамике расширения религиозных организаций по Центральной Азии или Казахстану. Но проведенные нами исследования по городу Алматы дают представление об общих тенденциях развития религиозных течений в регионе.

 

За прошедшие после обретения независимости годы в Алматы количество религиозных организаций увеличилось в десятки раз. В настоящее время здесь действуют более 200 религиозных объединений и групп. В их числе: Евангельские христиане-баптисты, Лютеранская церковь, Свидетели Иеговы, старообрядцы, Ахмади, Иудейская религия, Адвентисты Седьмого дня, Пятидесятники, Пресвитериане и родственные им объединения, Методисты, Новоапостольская церковь и многие другие. Наряду с религиозными организациями действуют различные околорелигиозные духовные общества и объединения, которые вследствие их разбросанности и малочисленности слабо поддаются учету. 

 

Относительный успех нетрадиционных конфессий обусловлен несколькими факторами. Но одним из главенствующих среди них является духовный вакуум, создавшийся после распада советской идеологии. Немаловажна и роль местных проповедников и иностранных миссионеров. 

Как утверждают некоторые религиозные деятели, если в начале 90-х  годов обращение к различным религиям, в том числе и нетрадиционным, было обусловлено духовным поиском, то сейчас многие религиозные  течения насаждаются миссионерами. В стране усиливается негласное противостояние клерикалов в борьбе за влияние на верующих.

 

Как уже отмечено, казахстанское законодательство позволяет абсолютно свободно действовать любым религиозным объединениям. Это вызывает негативную реакцию со стороны мусульман и православных, которые выступают за ограничение деятельности нетрадиционных религий в Казахстане. По их мнению, подобная поликонфессиональность не способствует стабильности в обществе и ведет к его поляризации [3]. 

Создается определенная почва и для религиозного экстремизма. Следует принимать во внимание, что в современном мире он представлен более чем 150 неправительственными организациями клерикально-политического профиля, имеющими три основных направления:

 

- суннитские, тяготеющие к Саудовской Аравии 9 типа. Лидирующие позиции принадлежат созданной в Египте в 20-х годах прошлого столетия ассоциации «Братья-мусульмане»;

 

- проиранские, преимущественно шиитские, выступающие с позиций исламской революции (например, «Хезболлах», «Аль-Джихад аль-ислами»);

 

- палестинские, курдские и другие группировки националистического и сепаратистского плана. Политические программы многих из них созвучны идеям ассоциации «Братья-мусульмане» - создание исламского государства через 3 основные стадии: ведение в массах скрытой пропагандистской работы (ознакомление); отбор наиболее преданных сторонников, готовых к участию в священной войне – джихаде (структуризация); джихад «без уступок и снисхождения» (реализация).

 

Терроризм от ислама редко выступает в чистом виде, без союзников. Но терроризм, мотивируемый религиозно-национальными побуждениями, никоим образом не является исключительным достоянием мусульман. Он есть среди христиан, евреев, индусов и др. Даже в Западной Европе и США в некоторых конфессиональных и культурных центрах проповедуется террористическое насилие. Власти вынуждены терпеть подобную ситуацию, поскольку опасаются быть обвиненными в препятствовании расширения культурного многообразия. 

 

Однако необходимо учитывать, что мусульманский мир более традиционен по структуре организации общества, более консервативен и в большей степени склонен противостоять процессу глобализации. Казахстан, равно, как и другие страны Центральной Азии оказывается в поле религиозного влияния исламских государств. При этом закономерен вопрос, насколько реальна экономическая интеграция исламских стран со странами Центральной Азии на основе религиозных принципов? Вряд ли это возможно, поскольку, безотносительно к религиозной принадлежности происходит борьба за экономические интересы, как между собой, так и со странами мирового содружества.

 

Интернационализация терроризма – это одна из сложнейших проблем, которая стоит перед человечеством. Признание терроризма в качестве глобальной угрозы приводит к признанию необходимости общей борьбы с этим явлением.

 

Но существует опасность интерпретации борьбы за экономические и социальные права отдельных конфессиональных или этнических групп как проявление экстремизма. Это сохранится до сих пор, пока не будут найдены более совершенные пути решения внутри - и/или межконфессиональных проблем, особенно в полиэтнических государствах. Разумеется, в этих условиях говорить о механизме борьбы с экстремизмом трудно, поскольку происходит смешение понятий экстремизма и демократизации общественных отношений. 

 

В этой связи важно определить не только угрозы, источники их происхождения, опасности эскалации экстремизма, но разрабатывать  эффективные механизмы превентивного противодействия ему. В этих условиях востребована социально-экономическая и политическая парадигма развития экстремизма, как крайне реакционного течения и концепция борьбы с ним. Вместе с тем следовало бы отличать другие политические и религиозные течения, в корне отличающиеся от экстремизма и дать им соответствующие толкования. Именно от последнего будет зависеть эффективность борьбы с экстремизмом на современном этапе развития человечества. 

 

Согласно Конституции Республики Казахстан в стране не существует государственной религии. Задача государства – построение светского государства и его развитие. В данной ситуации, на наш взгляд, для РК и других государств Центральной Азии был бы небезынтересным опыт Турции в строительстве светского государства. Это одно из приоритетных направлений в духовно-культурном сотрудничестве тюркоязычных государств, требующее специальных исследований.

 

Поэтому в специфических условиях Центральной Азии может существовать сколь угодно много трактовок экстремизма. Например,   позитивный и негативный, хороший или плохой. Чтобы исключить подобное толкование необходимо рассматривать экстремизм с точки зрения правового поля.  В данном случае мы имеем в виду систему правовых отношений, уровень развития демократических институтов, общественного самосознания и другие элементы законодательного обеспечения свобод и прав всех без исключения членов общества. Это позволит определить где, каким образом и какими методами можно вести борьбу с экстремистами? 

 

Жертвой конфликтов практически в странах Центральной Азии могут оказаться и уже оказывались этнические группы, находящиеся в условиях   подавленности, безысходности, вследствие отсутствия защиты со стороны правительства и международных организаций. Наглядной демонстрацией подобного факта является положение узбеков в КР. Аналогичная ситуация характерна для большинства ЦАР.

 

Для предотвращения потенциальных и масштабных конфликтов необходима экономическая интеграция стран Центральной Азии и  совместное вхождение в состав будущих интеграционных организаций на выгодных условиях, создание экономического механизма межгосударственного вододеления трансграничных рек, демократизация и формирование гражданского общества, новая индустриализация и интеграция с мировым сообществом. Одним из факторов политической и религиозной стабилизации в складывающейся ситуации становится тюркский фактор, при условии, если он обеспечит экономическое процветание странам Центральной Азии. 

 

В данном случае возникает вопрос? Возможно, ли формирование общетюркской модели экономического сотрудничества и как она будет соотноситься со сложившимися в регионе ЦА реалиями? Каково будет место Турции в предлагаемой модели? В любом случае становление на евразийском пространстве ещё одной международной организации Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ) дает основание наполнить новым содержанием Евразийское экономическое сотрудничество. Другое дело насколько долговечным будет данная региональная организация? Разумеется, что пока турецкая и казахстанская или другие тюркоязычные стороны не ведут речь об экономической интеграции на этнической основе. Речь идет лишь об усилении межгосударственых связей.   Экономическая интеграция предполагает наличие страны интегратора, как, например,  Германия в Европейском Совете (ЕС) или Россия в в Таможенном Союзе (ТС). Насколько готовы Турция и тюркоязычные страны Центральной Азии к такому сценарию развития? Однозначного ответа пока нет, требуются фундаментальные исследования.

Список использованной литературы:

 

1.	Надыров Ш.М.  География политического экстремизма: центрально-азиатский регион // Сайт консалтинговой компании САУРАН www.cc sauran Алматы 2012
2.	Образовательный форсайт Казахстана. Концепция. Интеллектуальное будущее Казахстана/ С.Ж. Пралиев, Б.Ж. Иманбердиев, С.М. Касымов. – Алматы: КазНПУ им. Абая, 2013. – 84 с.
3.	Отчет  по социологическому исследованию «Влияния религиозных организаций на социум города Алматы»  (мониторинг и анализ) // Департамент внутренней политики города Алматы. Отдел по работе с НПО и религиозными объединениями НООФ «Парасат – Инфо», Алматы 2006.

 

.

 

Нашли ошибку в тексте - выделите и нажмите ctrl enter